Истоки рода

«Первый Хлебников упоминается как посадник Ростова среднерусского», – отметил поэт Велимир Хлебников в <Ответах на анкету С.А. Венгерова>2. Но документального подтверждения этого факта не имеется. Совместными усилиями исследователей (В.П. Самаренко, Н. С. Травушкина, С.В. Свердлиной, А.Е. Парниса, А.А. Мамаева) и родственников поэта (М.П. Митурича-Хлебникова, Е.А. Забеловой, Н.А. Дроздовой) составлено «Родословное древо Хлебниковых»3. Первым в нём значится Пётр Иванович Хлебников (1668–1740), прапрапрапрадед поэта; за ним прапрапрадед Иван Петрович (1710–1774) – бурмистр Астраханской портовой таможни, затем прапрадед Матвей Иванович (1730–1798) – купец2-й гильдии, судья, далее прадед Иван Матвеевич Хлебников (1758–1847), о котором известно больше, чем о предыдущих. Он – первый потомственный почётный гражданин Астрахани в роду Хлебниковых. Сохранилось «Дело о выдаче Астраханскому купцу Ивану Хлебникову свидетельства на право получения почётного гражданства»4 на пятидесяти восьми листах. Из него мы почерпнули ценные сведения не только о прадеде Велимира, но и о других его предках. Это позволило приумножить «Родословное древо» ещё на две побочных ветви.

Расскажем о некоторых Хлебниковых. Начнём с деда поэта.












Дед. Алексей Иванович Хлебников (1801–1871)

Лик его помню суровый и бритый,
Стада ладей пастуха.
Умер уж он; его скрыли уж плиты,
Итоги из камня, и грёз, и греха.
Велимир Хлебников.
«Хаджи-Тархан»

«Лик» своего деда Алексея Ивановича Хлебникова, потомственного почётного гражданина Астрахани, купца 1-й гильдии, Велимир мог помнить лишь по фамильной фотографии, ибо родился через 14 лет после его смерти. С неё на нас смотрит отнюдь не «суровый», а скорее строгий, благообразный старец с печальным и усталым взглядом.

Известно, что Алексей Хлебников был блистательно одарён и окончил Астраханскую классическую гимназию в возрасте 15 лет. Остаётся пожалеть, что столь талантливый юноша не продолжил своё обучение, а занялся торговлей, как его отец, дед и прадед.

Сквозь русских в Индию, в окно,
Возили ружья и зерно
Купца суда. Теперь их нет.
А внуку враг и божий свет.
«Хаджи-Тархан»

«Сквозь русских в Индию, в окно» следует понимать как: из Астрахани через Каспий (Астрахань – «окно в Индию»; у Велимира – простая инверсия). Строчка «Купца суда. Теперь их нет» подтверждается документально.

В «Жизнеописании гр. Хлебникова Владимира Алексеевича» (младшего сына Алексея Ивановича) мы читаем:

«...отец имел морские парусные суда /шкуны/, которые ликвидировал за несколько лет до своей смерти, умер в 1871 году; <черн:/шкуны/, на которых доставлял грузы в порты Каспийского моря из Астрахани>5. Промысел этот отец по слабости здоровья ликвидировал лет за 10 до смерти»6.

В ответах на анкету С.А. Венгерова Хлебников написал: «Дед умер в Иерусалиме на поклонении». Но похоронен он в Астрахани, в фамильном склепе, рядом со своей второй супругой Екатериной Лаврентьевной, пережившей мужа на пять лет.

Первой его женой была купеческая дочь Наталья Михайловна Симонова7. Их брак продлился двадцать с небольшим лет и трагически оборвался. Надпись на фронтоне фамильного памятника, обнаруженного на Астраханском русском православном кладбище, гласит:

«Здесь покоится Наталья Михайловна Хлебникова, супруга Астр. 1-ой гильдии купеч. сына А.И. Хлебникова, скончавшаяся от родов после разрешения дочерью Натальею через четыре часа 30 июля 1843 года в пятницу утром в 11 часов. Оставила после неутешного супруга и малолетних шестерых сирот».

От первого брака А.И. Хлебников имел одиннадцать детей. Самым выдающимся из них был Пётр Алексеевич Хлебников, профессор Медико-хирургической академии в Санкт-Петербурге, автор книги «Физика земного шара», СПб., 1866. Её внимательно читал Велимир, оставил в ней свои пометы.

Из четырёх детей от второго брака особо отметим Владимира Алексеевича Хлебникова, орнитолога, лесоведа, отца поэта.

По книге: А.А. Мамаев. «В Хлебникове есть всё...» Исследования. Статьи. – Астрахань. Издатель: Сорокин Р.В. – 2010. – 257 с.

--
Сноски в тексте 

1. О родословной Хлебниковых см.: Мамаев А. Астрахань Велимира Хлебникова. Документальная повесть. Астрахань: ГП АО «Издательско-полиграфический комплекс "Волга"», 2007. С. 7–16. Частично использовав материалы этой книги, здесь мы вводим преимущественно новые данные родословной Хлебниковых.
2. Хлебников, В. Собрание сочинений в 6 т./ Под общ. ред. Р.В. Дуганова; сост., подгот. текста и примеч. Е.Р. Арензона, Р.В. Дуганова. М.: ИМЛИ РАН, «Наследие», 2000–2006. Т.6. Книга вторая. С. 240. <Ответы на анкету С.А. Венгерова>. Далее – СС, с указанием тома и страницы.
3. Мамаев А. Астрахань Велимира Хлебникова. Астрахань, 2007. с. 10–11.
4. Государственный архив Астраханской области (ГААО). Ф. 480. Оп. 1. Д. 1157. Л.1–58. Копия – в фондах Дома-музея Велимира Хлебникова в Астрахани.
5. Отсюда у Велимира: «Стада ладей пастуха» («Хаджи-Тархан»).
6. «Жизнеописание гр. Хлебникова Владимира Алексеевича». 6 машинописных листов. Фонды Дома-музея Велимира Хлебникова.
7. ГААО. Ф. 480. Оп. 1. Д. 1157. Л. 40–40об.

Отец. Владимир Алексеевич Хлебников (1857–1934)

В 1857 году в Астрахани, в семье купца 1-ой гильдии Алексея Ивановича Хлебникова родился сын Владимир. Мальчик обладал пытливым умом, рано проявил интерес к знаниям, и отец прочил ему карьеру учёного. Отца не стало, когда Владимиру было всего 13 лет. Он упорно овладевал гимназической премудростью, а всё свободное время проводил в заволжской степи, где изучал повадки птиц, делал их зарисовки, вёл дневник наблюдений. Орнитология стала его подлинной страстью.

Окончив гимназию, он поступил в Санкт-Петербургский университет на естественный факультет. На талантливого студента обратил внимание профессор зоологии М.Н. Богданов и пригласил принять участие в экспедиции на Мурманский берег. Экспедиция не только расширила познавательный круг Владимира Хлебникова, но и научила его ценить обитаемую среду. Урок бережного отношения к ней ему преподали монахи Соловецкого монастыря, в пределах владений которого охота была запрещена. Птицы доверчиво подлетали к людям и кормились из их рук. Не тогда ли зародилась у Владимира Хлебникова мечта о заповеднике в дельте Волги?

В 1882 году он выходит из университета, женится, рано обзаводится семьёй. Чтобы её содержать, приходится поступить на государственную службу – сперва на должность смотрителя Баскунчакских соляных промыслов, затем попечителя Малодербетовского улуса в Калмыцкой степи. В дальнейшем В.А. Хлебников не раз поменяет место и род службы, но страсть к орнитологии останется неизменной. Настоящий триумф ожидает молодого учёного в 1890 году на Казанской научно-промышленной выставке. Его коллекция птиц Астраханского края будет отмечена Большой серебряной медалью, выйдет в печать его коронная книга «Список птиц Астраханской губернии», доныне не утратившая своей научной ценности.

В.А. Хлебников успешно продвигается по карьере: в конце её он выслужит орден св. Анны, два ордена св. Станислава и чин статского советника, но ни на миг не забудет о своей заветной мечте – о создании заповедника. В 1910 году он впервые поднимает этот вопрос на заседании Астраханского общества охотников. Увы! за проект Владимира Хлебникова подан... один голос. Этот провал подействует на него угнетающе.

В 1912 году он возвращается в Астрахань, а в 1914 избирается председателем «Петровского общества исследователей Астраханского края». Четыре года он неустанно хлопочет о заповеднике, и наконец... 12 сентября 1918 года лабораторное судно «Почин» уходит с группой научных сотрудников в низовья Волги для выбора места под заповедник.

Здесь, на территории древней Лебéдии, и был заложен первый советский заповедник, ставший научным подвигом Владимира Алексеевича Хлебникова, его «лебединой песней».

Ныне в России 101 заповедник, но самый первый – Астраханский – стоил его создателю неимоверных усилий: Владимир Алексеевич месяцами служил без зарплаты, уговаривал местных жителей не выкашивать камыш, оберегать лотос, не отстреливать птиц и зверей ценных пород.

В 2019 году Астраханский биосферный заповедник отметит своё 100-летие. Он известен далеко за пределами России. И в нём, на территории Дамчикского участка, находится скромная могила его первого директора – Владимира Алексеевича Хлебникова.

По книге: А.А. Мамаев. «В Хлебникове есть всё...» Исследования. Статьи. – Астрахань. Издатель: Сорокин Р.В. – 2010. – 257 с.






Мать. Екатерина Николаевна Хлебникова. (1849–1936)

В семье петербургского действительного статского советника Николая Осиповича Вербицкого росло два сына и три дочери, из которых старшей была Екатерина – мечтательная тихая голубоглазая девочка, окружённая миром домашних зверей и птиц. Апартаменты просторной генеральской квартиры представляли собой форменный зоопарк! В нём мирно уживались большеглазая сова и два скворца – розовый и серый; сойка и попугай, рыженькие собачка и котёнок с белыми грудками. Катя подолгу с ними играла, слушала болтовню попугая и колола орехи для старенькой белочки, которая уже не могла их разгрызть. Из аквариума на эту суету удивленно взирали два длинноусых сома с огромными головами, а тритоны, аксолотли и черепахи дополняли этот маленький зоологический сад.

Устав от возни со своими любимцами, девочка присаживалась на подоконник в своей комнате, выходившей в сад, буйно цветущий по весне, и брала в руки какую-нибудь книжку. Ей особенно полюбился «Дневник Христофора Колумба». Его листы были зеленоватого цвета, а сверху прорисованы песок и сухие листья. Словно книга пролежала на морском дне, и теперь её оттуда кто-то достал1.

Так проходило Катино детство. Потом в её жизнь вошли гимназия, Смольный институт благородных девиц, где обучались дети сановников. Там и настигло её новое увлечение – русской историей. Оно дало неожиданные результаты. Катя оставила Смольный, записалась на курсы Сестёр милосердия. Вопреки воле родителей, ушла на русско-турецкую войну. Этот перелом в жизни Екатерины Вербицкой был продиктован её категорической убеждённостью: историк по диплому должен быть историком по факту. Тяжкие военные будни, усталость, недосыпание, стоны и кровь увечных. Этот урок «живой» русской истории Екатерина Вербицкая выдержала на «отлично»: выходила несколько раненых, которых врачи сочли безнадёжными.

По окончании войны она учительствует в сельской глубинке, безвозмездно обучая грамоте детей бедноты. Работает и в детских приютах. И это – не игра в популизм, не барская прихоть, а всё то же осознание себя историком по факту: на сей раз на ниве народного просвещения.

Летом 1882 года Екатерина Николаевна гостит в Боровичевском уезде Новгородской губернии у своих родственников. Здесь она и знакомится с молодым кандидатом естественных наук Владимиром Хлебниковым, приехавшим сюда по окончании университета для изучения местной фауны. Их знакомство переходит в привязанность, затем в любовь – на природе, через природу, через общий интерес к миру растений, птиц и зверей. Счастливые, они бродят по живописным боровичевским рощам и не знают, что их любви суждено продлиться более полувека, что здесь, неподалёку от этих мест, через 40 лет оборвётся жизнь их второго сына – Виктора (поэта Велимира Хлебникова).

Тихий перезвон Левочской церквушки возвещает о венчании купеческого сына Владимира Хлебникова, двадцати пяти лет, и дворянской дочери Екатерины Вербицкой, тридцати трёх лет.

Семейная жизнь в захолустной калмыцкой степи прерывается наездами Екатерины к родителям в Петербург. Здесь ей суждено в последний раз окунуться в «живую» историю. Она посещает собрания «Народной воли», боровшейся с царским самодержавием. Видимо, сюда привёл её двоюродный брат Александр Михайлов, знаменитый народоволец, по прозвищу «Дворник»: у него имелся список 300 проходных дворов, благодаря знанию которых он не раз спасал себя и своих товарищей. Когда Михайлов был арестован и заключен в Алексеевский равелин, через Екатерину Вербицкую шли его письма на волю. Не прерывала она впоследствии и связи с народоволкой Верой Фигнер.

В поэме «Ночь перед Советами» Велимир запечатлел художественный портрет своей матери:

В Смольном девицей была, белый носила передник...
..................
После сестрой милосердия спасала больных
В предсмертном паре, в огне,
В Русско-турецкой войне
Ходила за ранеными дать им немного ласки и нег.
.......................................
Ссыльным потом помогала, сделалась красной.
Была раз на собрании
прославленной «Воли народной» -
опасно как!
.................................
После ушла корнями в семью:
Возилась с детьми, детей обучала.
И переселилась на юг.
Дети росли странные, дикие...
...................
Художники, писатели,
Изобретатели.

Страшная родительская трагедия постигла Владимира Алексеевича и Екатерину Николаевну Хлебниковых, при жизни потерявших четырёх детей.

По книге: А.А. Мамаев. «В Хлебникове есть всё...» Исследования. Статьи. – Астрахань. Издатель: Сорокин Р.В. – 2010. – 257 с.

--

Сноски в тексте:

1. Материалы фамильной переписки Хлебниковых. Фонды Дома-музея Велимира Хлебникова.

Екатерина Хлебникова (1883–1924)

Екатерина – первенец семьи Хлебниковых. В 1891–92 гг. восьмилетняя Катя гостит со своими братьями и сёстрами в Санкт-Петербурге у деда и бабушки, Вербицких. В письме к В.А. Хлебникову Варвара Николаевна Вербицкая (Катина тётка) сообщает, что Катя «с большим рвением занимается и делает успехи (...) Придёшь вечером и почти всегда застаёшь её за чтением или за письмом»1. В то же время – это живой и весёлый ребёнок: «Катя и шалит больше других, и бонна находит, что с детьми стало хуже справляться с тех пор, как Катя дома2». Одним словом, нормальный ребёнок: в меру непоседливый, в меру серьёзный.

Родители следят, чтобы дети не только хорошо учились, но и приобщались к прекрасному. Находясь в разлуке с семьёй, Владимир Алексеевич пишет жене в Петербург3: «Своди непременно Витю в Эрмитаж и всех четверых в зоологический сад и зоологический музей академии наук. Зайди с ними в соборы Казанский и Исаакиевский. Покажи, по крайней мере, Кате, Боре и Вите, образ Божьей матери Казанского собора (...). Когда пойдёшь в Эрмитаж, составь программу, что показать, чтобы не утомить впечатления, но статуи не обходи (...). В Петербурге сейчас Власов...4Если хочешь заполучить его в провожатые и вообще повидаться с ним, напиши, я попрошу его найти тебя. Он это сделает охотно»5.

Летом 1895 года родители определяют Катю в Симбирскую гимназию, куда два года спустя поступит и Виктор. Дети учатся в отрыве от родителей, которые, в силу служебных обязанностей В.А. Хлебникова, остаются в Помаево. Сохранилась Катина фотография того периода.

Катя снята в анфас. На ней гимназическая форма: тёмное платье, белый фартук. Девочка очень красива. Плотно сжатые губы, проницательный взгляд, волевой подбородок говорят о характере нравном и твёрдом. На обороте типографская запись: «Фотография С.Н. Никитина. Симбирск» и дарственная надпись: «Дорогой маме от любящей Кати».

В 1901 году Екатерина Хлебникова выходит из Казанской гимназии с оценками «хорошо» по всем предметам, кроме Закона Божьего, за который поставлена тройка. Выбор профессии уже определён, но что-то постоянно мешает ему осуществиться. Катя пытается поступить в Санкт-Петербургский женский медицинский институт или на высшие медицинские курсы, но опаздывает с прошением. Чтобы не терять времени, она слушает специальный курс, по окончании которого получает права домашней учительницы. Но, несмотря на отличные оценки, не спешит приступать к педагогической работе.

В конце концов, она поступает в Казанскую зубоврачебную школу и в 1908 году оканчивает её. Екатерине Хлебниковой выдаётся свидетельство о том, что «разрешается ей учредить в гор. Казани зубоврачебный кабинет»6, но, по неизвестным нам обстоятельствам, она уезжает в Харьков. Между прочим, в письме к отцу от 26 декабря 1908 года она сообщает о том, что Витя (Велимир) прислал ей газеты со своими произведениями, но, не успев прочитать, она их потеряла по дороге с почты. Отец отвечает ей, что ему бы «не хотелось разговаривать на эту тему»7. Как это не похоже на отношение к творчеству Велимира его младшей сестры Веры! После смерти поэта его рукописи, по счастью, попали в руки Веры и её мужа Петра Митурича, которые берегли их как святыню. Когда началась война (1941) и Москву бомбили, Пётр Митурич поднимался на крышу 9-этажного дома тушить «зажигалки», чтобы здание не загорелось. Ведь это только считается, что «рукописи не горят». Спасибо, что нашлись такие преданные хранители, сберёгшие до последнего листка рукописное наследие Велимира.

Но вернёмся к Екатерине Хлебниковой. В 1910 году она работает ассистентом при второй зубоврачебной школе в Казани, где ведёт практические занятия. К ней прекрасно относятся сослуживцы, её работу высоко ценят.

В чём же причина успеха молодой сотрудницы? Видимо, не только в профессиональных знаниях, но и в самом отношении к делу. Профессор В.Я. Анфимов, у которого Велимир обследовался в 1919 году в Харьковской лечебнице, вспоминает:

«Одна из сестёр поэта была зубным врачом и по его словам придавала своей профессии какой-то особый характер мистического служения человечеству, чем производила странное впечатление на окружающих»8. «Странное...» Заметим, что и стихи Велимира производили (и производят) странное впечатление на окружающих. Странное... не потому ли, что новое?

В фондах Дома-музея Велимира Хлебникова хранится «Календарь и справочная книжка для зубных врачей» (СПб, 1910) с многочисленными пометами и записями Екатерины Хлебниковой (о спринцевании зубов, о фарфоровых коронках, всяческих препаратах и т.д.) вперемешку с высокопоучительными цитатами из Генриха Гейне, переписанными Катиной рукой.

Мы знаем, что она читала в оригинале английских и немецких авторов, любила романы нравственного содержания. Сохранилась открытка с её дарственной надписью Велимиру: «Вите от Кати».

На открытке – репродукция с картины Ф.А. Бруни «Гораций в порыве гнева убивает свою сестру Камиллу». Похоже, надпись сделана с отношением к брату, хотя и в шутку.

Сохранилось пять писем Велимира к Кате, в которых он делится с ней своими новостями и задумками.

«Осенью в Петербурге возникнет кружок, в котором будут <читаться> мои вещи».

(Петербург. 8 июня 1909)

«Жму дружески руку и сообщаю, что скоро пришлю новый тяп-да-ляп – так именуется «разговор учителя и ученика» (...). Когда книжка будет напечатана, я пришлю её. Пусть она вызовет взрыв негодования или равнодушия. Это судьба всех книг».

(Херсон, 23 апреля 1912)

«Милая Катюша!

(...) Ввиду того горячего внимания, с которым ты относилась к моим судьбам, я пишу это письмо.

(...) Вас я по присущей мне незлобивости прощаю и протягиваю отсюда обнимающие руки (...)

«Нежно любящий тебя» !!!???

В. Хлебников».

(Красная Поляна, Харьковской губ., начало сентября 1916)

С 1910 по 1917 год биография Екатерины Хлебниковой почти не прослеживается за отсутствием даже отрывочных сведений. Некоторые факты её жизни в постреволюционной Астрахани известны по воспоминаниям Петра Митурича:

«Екатерина (...) практиковала в квартире семьи, где у неё был свой кабинет. Большая комната занималась под приёмную для пациентов, в которой ночевал Велимир. Работая часть ночи, он долго иногда не поднимался с дивана приёмной. Его заспанная и всклокоченная фигура могла кого-нибудь из пациентов напугать. Катя начинает борьбу с Витей, он разгоняет пациентов. Он не уважает её труд. Она не претендует на какую-либо гениальность. Она длительной настойчивостью сколотила себе очень дорогостоящий зубоврачебный кабинет (...). После революции Екатерину Владимировну обязали сдать «государству» дорогостоящие инструменты зубоврачебного кабинета. Никто из других врачей города не сдавал, а её имущество растащили те же врачи и продолжали практиковать. Это обстоятельство подорвало существо Екатерины Владимировны. Её болезненное состояние перешло в хроническое расстройство (...). С развитием болезни она деформировалась как женщина, не имея ещё 40 лет».

(Собрание М.П. Митурича-Хлебникова)

Остаётся добавить совсем немного: лишённая любимого дела и средств к существованию (Гражданская война, разруха, голод, безработица), Екатерина Хлебникова скончалась в сентябре 1924 года в возрасте сорока одного года в Астраханской психиатрической больнице.

По книге: А.А. Мамаев. «В Хлебникове есть всё...» Исследования. Статьи. – Астрахань. Издатель: Сорокин Р.В. – 2010. – 257 с.

--

Сноски в тексте:

1. В.Н. Вербицкая – В. А. Хлебникову. С.-Петербург. 13 октября 1891 г. Фонды Дома-музея Велимира Хлебникова.
2. Там же.
3. В.А. Хлебников – Е.Н. Хлебниковой. 15 марта 1892 г.
4. Павел Алексеевич Власов (1857–1935), астраханский художник, первый учитель Б.М. Кустодиева.
5. Чуйков Ю.С. Почему тускнеют жемчужины. Астрахань: ИТА «Интерпресс», 1996. С. 98.
6. Там же. С. 101.
7. Там же. С. 102.
8. Анфимов В.Я. Хлебников в 1919 году. // Арабист. Хлебниковед. Человек: Сборник памяти М.С. Киктева / Отв. ред. Е.Р. Арензон. М.: Гуманитарий, 2007. С. 301.

Борис Хлебников (1884–1908)

На фамильной фотографии начала 1890-х годов запечатлён Боря Хлебников. До нас дошли только две его детские фотографии.

Судьба Бориса Хлебникова сложилась трагично. У него было врождённое психическое заболевание, проявившееся уже в раннем детстве. В письме В.А. Хлебникову из Санкт-Петербурга Варвара Вербицкая сообщает: «Молодец наш как-то так разбуянился, что я связала ему руки»1. Заметим, что пишет любимая тётка Хлебниковых-детей, ставшая для них старшим другом, «Варей». «Он несколько раз освобождал их, но потом уже не мог, присмирел, успокоился и стал просить прощения с обещанием больше не драться»2. Этот случай наводит на мысль: не проступили ли в маленьком Боре черты его предков? «Многие Хлебниковы отличались своенравием и самодурством»3, – отметил Велимир в анкете. Так или иначе, подобные срывы в поведении Бориса пока ещё можно гасить, не отделяя его от сестёр и братьев. Однако он часто отдаляется от них сам: «когда читают, когда внимательно рассматривают картинки по вечерам, Бори почти никогда не бывает в этом кружке»4, – жалуется тётка.

Думается, что какие-то задатки одарённости у мальчика, несомненно, были, но не получили развития. Варвара Николаевна пишет, что он любил придумывать сказки и что их у него «большой запас». «Дети решили, что Витя будет художником, а Боря – музыкантом»5, добавляет она и даже пробует водить Борю в школу, на уроки пения. Увы! Попытка хоть чему-то научить мальчика в школе не увенчалась успехом: «Борино внимание по-прежнему ни на чём не останавливается долго»6.

Как складывалась дальнейшая судьба Бориса, нам неизвестно: в фамильной переписке об этом почти не осталось сведений.

«...Жаль, что здоровье Бори не улучшается, тяжело вам переносить его положение»7, – с тревогой пишет Борина бабушка М.П. Вербицкая его родителям.

«–Что Боря?

Была ли ты у директора больницы и что из этого вышло? Я слышала, что в Петербурге в лечебницах для нервнобольных сбавляют плату», – пишет Е.Н. Хлебниковой её сестра Софья Вербицкая. Её письмо приблизительно датируется 1905–06 годами, но, видимо, Борис уже раньше оказался в больнице. В письме от 3 декабря 1903 года Велимир пишет родителям из Казанской тюрьмы, в которую его заключили на месяц за участие в студенческих волнениях: «Целую всех, Катю, Шуру, Веру, – скоро увидимся». Борис здесь не упомянут. Почему? Видимо, потому, что его нет с родными. Он изолирован. Не исключено, что даже невменяем. Иначе разве бы Велимир не поприветствовал брата?

О трагической кончине Бориса мы узнаём из архивных материалов, обнародованных Ю.С. Чуйковым8.

Борис скончался в июне 1908 года в Казанской психиатрической лечебнице в возрасте двадцати трёх лет. Владимир Алексеевич виделся с ним, и его поразили красота и ясность глаз сына, которые, увы! вскоре навеки закрылись. Отпевали Бориса в церкви лечебницы. Пел небольшой хор из учащейся молодёжи. Гроб, крест и могила покойного были украшены его любимыми цветами – ландышами.

Его смерть всех потрясла. «Дорогая Катя! – писала Е.Н. Хлебниковой её сестра Варвара Вербицкая. – Совсем неожиданно получилось известие о Бориной смерти и больно стало за его юную жизнь»9. Варвара ещё не знает, что ей предстоит потерять своего сына Николая, и тоже в возрасте двадцати трёх лет. Сочувствуя горю сестры, она просит её не падать духом, «вернуться к жизни и любовь к Боре разделить на живых детей»10.

«Я часто жалею, что не повидалась с ним в Казани. Последнее воспоминание о нём рисует мне платформу железнодорожной станции и его волнение из-за уток, которых ему так хотелось спасти для вольной жизни. Часто, часто, я жалею, что он в злополучное лето не приехал к нам в Ургу, всё думается, что это могло его спасти. Варя»11.

Велимир тяжело пережил смерть Бориса и отозвался на неё стихотворением «Брату», заключительные строки которого гласят:

Один пошёл в свой твердо-скорбный путь.
Ну что ж. Пусть так. Не мне тебя судить.
Но ежели в пустыне скорбно-торной ты изнемог,
и зов молчит, и кущ пустыни нема,
брат, позови.
Я вновь приду,
Забыв себя,
И вящему тебе сподручный плечо покорное отдам»12.

Эти строки звучат как реквием по Борису Хлебникову.

По книге: А.А. Мамаев. «В Хлебникове есть всё...» Исследования. Статьи. – Астрахань. Издатель: Сорокин Р.В. – 2010. – 257 с.

--

Сноски в тексте:

1. В.Н. Вербицкая – В.А. Хлебникову. С.-Петербург. 13 октября 1891 г. Фонды Дома-музея Велимира Хлебникова.
2. Там же.
3. СС. Т.6. Книга вторая. С. 241.
4. В.Н. Вербицкая – В.А. Хлебникову. 13 октября 1891 г. Фонды Дома-музея Велимира Хлебникова.
5. Там же.
6. Там же.
7. М.П. Вербицкая – Е.Н. Хлебниковой. 1905 (?). Фонды Дома-музея Велимира Хлебникова.
8. Чуйков Ю.С. Почему тускнеют жемчужины. С. 86.
9. В.Н. Вербицкая (Рябчевская) – Е.Н. Хлебниковой. Санкт-Петербург. 1908.Фонды Дома-музея Велимира Хлебникова.
10. Там же.
11. Там же.
12. Перцова Н.Н. О стихотворении В. Хлебникова «Брату» и его адресате // Известия РАН. 2007. №1.

Александр Хлебников (1887–1920)

«Позволь сказать тебе на ушко: Шурочка, кажется, твой любимец»1, – пишет бабушка Шуры Хлебникова его матери. «Шура по-прежнему ласочка и шалунишка». «Как вырасту большой, как-то говорил он, построю мельницу, камни молоть, чтобы людям не было больно ходить»2. Как рано прорезалось в Шуре (Александре) Хлебникове его будущее призвание! Пройдут годы – и он станет военным изобретателем, а ещё ихтиологом и орнитологом. Но всё началось с уроков отца.

Квартира Владимира Алексеевича Хлебникова походила на камерный зоологический музей: клетки с живыми птицами («Человек не одинок, если вокруг него голосистые птицы», – говорил Владимир Алексеевич), застеклённая веранда с чучелами зверей, шкура огромного вепря в его кабинете; на рабочем столе – птичьи гнёзда, коллекции яиц, ползающие черепашки. В старинных шкафах – фолианты Дарвина, Брэма, Палласа. Всё это будет перечёркнуто единым росчерком пера – мандатом об уплотнении жилплощади. В Астрахани в середине 1920-х Хлебниковых уплотнят до двух комнат – и рухнет волшебное царство природы, едва умещавшееся в пяти комнатах и на веранде квартиры. Всё пойдёт с молотка – уникальная библиотека на шести языках, чучела зверей, бесценная коллекция птиц.

Но это позже, а пока... Где бы ни жили Хлебниковы – в Калмыкии, на Волыни, в Симбирске или в Казани – дети «всегда возились с гнёздами, яйцами, зверьками, бабочками»3. И больше всех Шура. Страсть к орнитологии была у него столь велика, что он мог заразить ею любого взрослого. Его бывший учитель А.С. Глинка писал Вере Хлебниковой в июне 1933 года, спустя почти сорок лет после их встречи:

«Вспоминалось Помаево, Боря, Витя, Шура (...) все вы – каждый по-своему насыщенные первозданным теплом жизни, только ещё прозревающие, озирающиеся на огромность жизни, вот, как котята, вылезающие из зелёного лукошка на опушке зачарованного леса (...). Шурка, с его птичьими россказнями, которыми он буквально захлёбывался, дал мне больше, чем разные толстые книги»4.

В фондах музея Велимира Хлебникова хранятся подлинные зарисовки птиц, сделанные Александром Хлебниковым, а в экспозиции – в «Детском уголке» гостиной – висит редкая фотография: все пятеро детей Хлебниковых в Помаево (1898?). Группа живописно смотрится у подножия огромной сосны, на фоне цветущего парка. В руках у Веры и Шуры – крохотные крольчата. У его ног охотничья собака.

Александр Хлебников – крайний справа в нижнем ряду.

Но орнитология – не единственное увлечение Александра Хлебникова. Вспомним строчки Велимира:

Дети росли странные, дикие (...)
Художники, писатели,
Изобретатели.
«Ночь перед Советами»

Изобретателем рос Шура Хлебников: вечно что-то придумывал, интересовался техническими новинками. Видимо, поэтому и надумал поступить в Казанское реальное училище. Став реалистом (1900), он успевал посещать и художественную школу. Сохранился его школьный табель, где обозначена сдача им торса с натуры, контур с натурщика, портрета, композиции и летних работ. За всё проставлены высокие баллы.

Весной 1905 года, вместе с братом Витей (Велимиром), Шура едет на Павдинский завод (Урал) с целью сбора и изучения редких пород уральских птиц.

Их поездка связана с большими трудностями: «Дорогой мы уставали страшно, так как каждому приходилось нести 30 фунтов (...) мы сильно голодали»5, – сообщает Шура в письме к родителям. Не обошлось и без приключений: в одном селении местные жители приняли братьев за японских шпионов, а однажды от костра у Шуры загорелись сапоги и бродни, а Велимир прожёг фуражку, носки и «вуальку». (Видимо, накомарник. – А.М.). Результат их четырехмесячной экспедиции превзошёл все ожидания: только в Зоологический музей Казанского университета братья передали сто одиннадцать экспонатов, опубликовали статью о поездке.

В 1907 году Александр оканчивает дополнительный восьмой класс реального училища и поступает на математическое отделение физико-математического факультета Казанского университета, но скоро переводится в Новороссийский университет в Одессе, где с сентября 1910 года переходит на естественное отделение, а затем переводится в Московский университет.

Сохранилось фото Александра Хлебникова–студента и его письма к родным, содержащие интересные сведения о студенческой жизни в Москве. Он пишет о том, что в университете готовится студенческая забастовка; что он посещает лекции известных биологов М.А. Мензбира, А.Н. Северцева; что он переводит с французского и немецкого языков и записался в кружок английского. Он пристально следит за поэзией Велимира и, хотя не в силах осознать всё её значение, понимает и ценит не менее важное: «внечеловеческую, но милую душу Вити»6. Александр делится с родителями своими научными достижениями. В письме от 13 ноября 1911 года сообщает: «Я послал вам книги и свою рукопись по окраске рыб»7. Как показало время, в этой работе Александр Хлебников предвосхитил идеи современной бионики.

В 1914 году он оканчивает Московский университет и уходит добровольцем в армию. 1916 год застаёт его командиром батареи (в чине прапорщика) 38-го мортирного паркового дивизиона на Северо-Западном фронте.

В военное время полностью раскрылся его талант изобретателя. Среди многочисленных изобретений отметим новую конструкцию артиллерийских снарядов, приспособление для «перешибания заградительной проволоки пулями», приспособление «для стрельбы из пулемёта сквозь винт аэроплана» и дальномер. В фондах музея Велимира Хлебникова хранится около ста копий его чертежей. Жаль, доныне не нашелся энтузиаст, чтобы их разобрать, изучить и показать их значение для того (а может быть, и для нашего) времени.

В 1918 году, покинув развалившийся фронт, Александр Хлебников приезжает в Астрахань, но вернуться к мирной жизни, к науке ему не было суждено. Художник Пётр Митурич вспоминает:

«Продовольственное положение в городе ухудшилось. И вот Шура с Верой предпринимают своё поселение в одном из рыбацких шалашей, на одном из островов Волги. У Шуры с собой ружьё, собака и удочки... Он вообще устал от войны и не хотел уходить от лона природы. Приехал отец, Владимир Алексеевич, поохотиться с ружьём. Тут их накрыла Чека. Они признали, что Александр Владимирович офицер, что он скрывается»8.

Арестовали всех. Потянулись тягостные тюремные дни. В камере Хлебниковы подружились с группой матросов. Однажды ночью, проснувшись, Вера услышала разговор часового с одним матросом о том, что решено завтра этих трёх «учёных» прикончить. Каким-то чудом Хлебниковы избежали расстрела.

Александра мобилизовали в Красную армию, где он командовал артиллерийским дивизионом и в 1920 году, в возрасте тридцати трёх лет, без вести пропал на Польском фронте. Родные до конца не теряли надежды на его возвращение. «О Шуре есть возможность, что он попал вместе с войском Гая при осаде Варшавы в плен в Германию, там была 33 дивизия», – успокаивает родителей Велимир в письме9. Шуру долго ждали, пытались связать потерянные следы, надеялись на какое-то чудо. Чуда не произошло.

В Александре Хлебникове погиб не только талантливый учёный (почти все его рукописи пропали), но и не раскрытые литературные возможности. Чего лишь стоит одно его описание астраханской степи.

«В Астрахани лучшее – это её окрестности. Роскошные груды золотого песку, колеблющиеся в мареве под ослепительным синим небом, причудливые кустарники пустыни, золотисто-голубые щурки цвета песка и неба, реющие стаями. Задумчивые первобытные верблюды с поразительно выразительной мордой, полной восточной важности и какой-то отчуждённой брезгливости. В томительную жару соляные озёра, полные снега и льда, странно мерцают среди степных трав и зелёных растений. Курганы, заросшие полынью, со стаями дроф, до сих пор имеющих спокойный и важный вид – птица пустыни, а не робкий, вороватый, как пригородная дичь. Огромные озёра, ерики, култуки, полные дичи. Всё это дикое и не тронутое, до сих пор для меня заманчиво»10.

Этим светлым гимном Астраханскому краю мы и закончим наш рассказ об Александре Хлебникове.

По книге: А.А. Мамаев. «В Хлебникове есть всё...» Исследования. Статьи. – Астрахань. Издатель: Сорокин Р.В. – 2010. – 257 с.

--

Сноски в тексте:

1. М.П. Вербицкая – Е.Н. Хлебниковой. Начало 1890-х гг. Фонды Дома-музея Велимира Хлебникова.
2. В.Н. Вербицкая – Е. Н. Хлебниковой. С.-Петербург. 1892. Фонды Дома-музея Велимира Хлебникова.
3. Хлебникова В. «Что нужно душе...». Стихи. Проза. Письма / Составители: А.А. Мамаев, Н.В. Колесникова. М.: Дом-музей Марины Цветаевой, 2000. С. 143.
4. А.С. Глинка – В.В. Хлебниковой. Москва. Июнь 1930. Фонды Дома-музея Велимира Хлебникова.
5. Хлебников А.В. Письма к родным. 1905-1916 гг. Публикация и комментарий И. Ермаковой и Р. Дуганова // Волга. 1987. №9. С. 142. А.В. Хлебников – В.А. и Е.Н. Хлебниковым. Павдинский завод. 20 июня 1905 г.
6. Там же. С. 142. А.В. Хлебников – Е.Н. Хлебниковой. Москва. Сентябрь 1911 г.
7.Архив А.В. Хлебникова. Фонды Дома-музея Велимира Хлебникова.
8. Собрание М.П. Митурича-Хлебникова.
9. СС. Т. 6. Книга вторая. С. 210.
10. Хлебников А.В. Письма к родным. С. 157. А.В. Хлебников – В.В. Хлебниковой. Северо-Западный фронт. Август-сентябрь 1916.

Вера Хлебникова (1891–1941)

С чего началась её страсть к рисованию?

В письме к В. А. Хлебникову Варвара Вербицкая сообщает: «Расскажу тебе сценку, которая чуть ли не каждый день повторяется. Как только я подхожу к своему книжному шкафу, который стоит в детской, Верунчик тут как тут и радостно смеётся, когда шкаф открывается, зовёт няню и, показывая на книжки с картинками, лепечет: «кантинки, кантинки...». Картинки она больше любит, чем куклы»1.

В фондах Дома-музея Велимира Хлебникова хранится множество детских рисунков Веры, начиная с семилетнего возраста. Под рисунком «Белочка» – надпись, сделанная рукою П. В. Митурича: «3 января. Вера Хлебникова. Рис. 10 лет». На обороте его же запись: «Велимир возил с собою».

Несмотря на то, что рисунок выполнен с чучела, белочка, грызущая орехи на ветке дерева, производит впечатление живости. Над ней веером нависает её пушистый хвост. Не этот ли рисунок неожиданно всплывёт в поэме Велимира Хлебникова «И и Э»?

Сучок
Сломился
Под резвой векшей

На тёмном фоне контрастно смотрится белая заячья шёрстка. Вера часто рисовала животных. У её отца была большая коллекция птиц и зверей.

«Портрет мужчины», в котором зримо угадываются черты отца. Похоже, рисунок сделан с семейной фотографии 1898 года, где неожиданно сходятся воедино и отец, и белый зайчонок на руках Веры, и чучело белки на ветке дерева2.

Заметив раннюю одарённость младшей дочери к рисованию, родители приглашали на дом профессиональных художников (Л. Чернова-Плесского, М. Бессонова и П. Бенькова), у которых Вера познавала азы графики и живописи3. А в сентябре 1905 года она поступает в Казанскую художественную школу, где её поиск собственной творческой манеры натолкнулся на непонимание учителей («Нужно, чтобы работы учеников не отличались одна от другой по приёму»)4. Вынужденная покинуть школу, Вера переживает трудное время, мучаясь вопросом: «Как же быть? Как идти своим путём?..»5. Её душевное состояние тех лет Велимир запечатлел в малоизвестной статье6:

«Она жила в Крыму. Турок-мальчик, показывая на неё пальцем и смеясь, говорил «озёра, озёра», намекая на её большие глаза (...). Она вернулась из сада (...) войдя, она гордо оглянулась. Само платье с крыльями-рукавами (...) было сшито из холста, покрытого строгим узором красных и голубых четвероугольников7.

Её «страдальческая» настроенность продиктована нерешённым вопросом: «Кто я в искусстве, что мне дано?..»8. Ни дальнейшее поступление в Киевское художественное училище, вскоре оставленное («такой безнадёжностью веет там, внутри»)9, ни занятия в «Студии Юона», ни в классе Ционглинского не разрешили этот вопрос.

В середине 1912 года Вера уезжает в Париж, где начинает свои занятия в академии Витти под руководством Кес ван Донгена. Опытный педагог разглядел в ней недюжинный талант: «Года два серьёзной работы, и Вы будете среди первых художников Парижа». Любопытно, что Вера всего на месяц-другой разминулась в студии ван Донгена с Валентиной Ходасевич. Но как разительно несхож образ этого художника и педагога в мемуарах обеих студиек! Рисуя его первый приход на занятия, Ходасевич подчёркивает полное безразличие мэтра к своим ученикам. Единственно, что его радует: «Мне приятно, что вас так много (он получал от Витти "поштучно")»10. Правда, оговаривается она, «он был, конечно, никаким преподавателем или бесценным – как для кого»11.

Для Хлебниковой он был, безусловно, «бесценным», он, «кто собрал с разных концов земного шара молодые души жаждущих причаститься творчеству»12. Вера упоминает о существующей в Париже традиции: известный художник занимается бесплатно с ученицей, подающей большие надежды. Она рассказывает, как много почерпнула из таких занятий с ван Донгеном, как умел он «целить душу молодого, ещё не уверившегося в себе художника»13. Вот о каких «поштучных» занятиях следовало бы вспомнить Валентине Ходасевич.

После внезапного отъезда Кес ван Донгена в Египет Вера покидает Францию и едет в Италию, чтобы заниматься в галерее Уффици (Флоренция). В Италии она много путешествовала, побывала в Риме, Венеции, Неаполе, на Капри.

С началом войны она всё чаще задумывается о возвращении на родину. В её письмах прорывается тоска по России: «...тоскую по русским лесам и болотам. Как бы я хотела сейчас пролететь по широкому полю! Да у меня и благородная калмыцкая душа...»14. «Я ношу всегда на шее мордовский бисерный шнурок (...), чем горжусь»15.

У неё была тяга к восточной экзотике, к загадкам Ганга и Бенареса. Мы ещё так мало знаем о жизни Веры Владимировны. Многим ли, например, известно, что она переводила с индусского языка? была приглашена в Индию?

Астраханский (1916–1924) и Московский (1924–1941) периоды жизни и творчества художницы достаточно полно освещены в работах искусствоведов16. При жизни известная в узких кругах, Вера почти не выставляла своих работ. Интерес к ним особенно заметно вырос в конце 70-х годов прошлого века. Её персональные выставки в Астрахани (1977), Москве (1978), Ленинграде (1979) получили широкий резонанс и вызвали интерес к её творчеству. После них заговорили о «художнике глубокого очарования». О ней вышли статьи, телепередачи, монографии, каталоги...

По книге: А.А. Мамаев. «В Хлебникове есть всё...» Исследования. Статьи. – Астрахань. Издатель: Сорокин Р.В. – 2010. – 257 с.

--

Сноски в тексте:

1. В. Н. Вербицкая – В. А. Хлебникову. С.-Петербург. 10 января 1892 г.
2. Выражаю искреннюю благодарность С.К. Ботиеву за ценные консультации по рисункам Веры Хлебниковой.
3. Бобков С. Ф. Вера Хлебникова. Живопись. Графика. М.: Советский художник. 1987. С. 11.
4. <Автобиографические записки Веры Хлебниковой>. Дневниковые записи В. В. Хлебниковой в самодельной тетради. Название дано П. В. Митуричем. Пагинация отсутствует. Фонды Дома-музея Велимира Хлебникова. Далее: «Автобиографические записки».
5. Там же.
6. Велимир Хлебников о своей сестре. Публикация Н. Харджиева // Зеркало. 2001. № 17–18. http:/hlebnikov.lit-info.ru/review/hlebnikov/004/357.htm
7. Спонтанная тяга к кубизму. Позже, в классе Я. Ф. Ционглинского школы Общества поощрения художников (С.-Петербург, 1910), её прозовут «барышней с квадратиками».
8. <Автобиографические записки...> Глава «Киев».
9. Там же.
10. Ходасевич В. Портреты словами. Очерки. М.: Советский писатель, 1987. С. 78.
11. Там же. С. 79.
12. <Автобиографические записки...> Глава «Астрахань».
13. Там же.
14. Подчёркнуто В. В. Хлебниковой. В. В. Хлебникова – Е. Н. Хлебниковой. Париж 1914.
15. В. В. Хлебникова – Е. Н. Хлебниковой. Париж. 1912.
16. См.: Обухова Л. Вера Владимировна Хлебникова. Живопись и графика. М.: Советский художник, 1977; Азаркевич В. Творчество В. В. Хлебниковой // Искусство. 1979. № 9. С. 43–47; Бобков С. Ф. Вера Хлебникова. Живопись. Графика. М.: Советский художник, 1987; Чегодаева М. А. Заповедный мир Митуричей-Хлебниковых. Вера и Пётр. М.: АГРАФ, 2004.

Астрахань – «Треугольник Христа, Будды и Магомета»

В Астрахани, соединяющей три мира – арийский, индийский и каспийский, треугольник Христа, Будды и Магомета, волею судьбы образован этот союз1.

(Велимир Хлебников. «Индорусский союз»)

Отметим историческую закономерность сложившегося «треугольника». Одна из его сторон («Магомет») была уже изначальной: Астрахань – исконно татарский город.

29 августа 1554 года царю Иоанну Грозному, в селе Коломенском, в день его именин преподносят подарок: в присутствии митрополита и других гостей докладывают о завоевании Астрахани2.

Через три года её окончательно присоединяют к Московскому Государству, и в ней поселяются первые русские: стрельцы, посланные Грозным, чтобы блюсти порядок. Ставленник русского царя игумен Кирилл строит в ней монастыри и храмы. Так складывается вторая сторона треугольника – «Христос», а постепенно и третья – «Будда». Этому способствует развитие торговых отношений Астрахани с Востоком.

1616 г. Азиатские купцы – и среди них индусы – через Моздок и Терки прокладывают караванный путь в Астрахань.

1625 г. Индусы строят в ней Гостиный двор.

1645 г. В Астрахань приезжают 25 индусов купцов с товарами.

Итак, хлебниковский «треугольник Христа, Будды и Магомета» в Астрахани к середине XVII века уже сложился. Рассмотрим его в чисто этнографическом плане. Начнём со стороны «Будда», отдавая дань месту рождения поэта, который «родился 28 октября 1885 года в стане монгольских исповедующих Будду кочевников – имя "Ханская ставка", в степи – высохшем дне исчезающего Каспийского моря...» (Велимир Хлебников. [Автобиографическая заметка])3.

В рассказе «Нужно ли начинать рассказ с детства?» Хлебников пишет: «Но ведь это я, но в другом виде, это второй я – этот монгольский мальчик, задумавшийся о судьбах своего народа»4.

Калмыки пришли в Астрахань из монгольских степей в начале XVII века. Образовавшееся здесь Калмыцкое ханство (1628-1771) просуществовало почти полтора века, пережив свой расцвет при союзе могущественного Аюк-хана с Петром I и свой упадок при Убаши-хане.

В 1771 году бóльшая часть калмыков покидает волжские степи, откочевав в Джунгарию, к Западу от Монголии. Оставшиеся 12 тысяч кибиток, после ликвидации Калмыцкого ханства, испытали давление новой системы управления. Началась христианизация калмыков. Число хурулов значительно сократилось. И лишь в начале ХХ века повеяло возрождением буддизма. Только в калмыцких степях Астраханской губернии действовало 98 хурулов и две буддийских высших школы.

Новый упадок начался в советское время. Атеизм ураганом прошёл по Калмыкии, разрушив почти все буддийские храмы. Согласно Указу Верховного совета СССР от 27 декабря 1943 года, Калмыцкая АССР была ликвидирована, а её жители выселены на Восток. В 1957 году, вернувшись на родину, они застали в живых только каменный Хошеутовский хурул, тот самый, который когда-то посетил Александр Дюма. Но, причисленный к Астраханской области (село Речное, бывшая Тюменевка), он больше не принадлежал калмыкам. Так Калмыкия потеряла свой последний храм.

В 30-е годы он был закрыт, а в 40-е разорён. Очевидцы помнят, как распиливались на куски буддийские статуи (их приняли за золотые), как растаскивались утварь и иконы, как исчезли священные книги и древнее калмыцкое знамя с изображением Дайчи-тенгри. А в 60-е годы не хватило кирпича на постройку колхозной фермы, и председатель, недолго думая, повелел разобрать колоннаду и две боковые башни хурула.

Сначала его приспособили под школу, потом под склад. Потом здание так обветшало, что уже не могло быть ничем. Разве что живым укором нашему варварству.

Темнеет степь, вдали хурул
Чернеет тёмной своей кровлей,
И город спит, и мир заснул,
Устав разгулом и торговлей.

О каком же хуруле писал Велимир Хлебников в «Хаджи-Тархане»? Он находился в шести километрах от Астрахани, на Калмыцком базаре (нынешнее Приволжье). Калмыцкий базар представлял собой живописный этнический уголок: смесь каменных домов и кибиток. На пороге – женщины-калмычки с трубкой в зубах. Дети азартно играют в альчики (бараньи кости). В кибитках – алтари и ящик с деревянными идолами (бурханами). Когда калмык недоволен своим идолом, то сечёт его. Помните, у Велимира:

... где бога секут
И ставят в угол глазами
Во время еды чего-нибудь жирного.
(Велимир Хлебников. «Единая книга»)

Но исследуем дальше «треугольник» Хлебникова. Возьмём сторону «Магомет». Магометанское население Астрахани состояло из суннитов (татар) и шиитов (персов). В 1864 году в городе было 14 магометанских мечетей. Татарская часть населения была самой сложной и насчитывала 11 видов: татары бухарские, гилянские, агрыжанские, юртовские, кучерганские, казанские, кундровские, эмешные, хивинские, туркменские и местные.

И, тем не менее, персы, видимо, интересовали Хлебникова больше. Тема Персии постоянно его тревожит и прорывается в прозе, стихах, письмах, пока не достигает вершины в его знаменитом персидском цикле стихов и поэме «Труба Гуль-муллы». Думается, что выход Велимира на Персию, на живой Восток начался ещё в Астрахани.

Персов в Астрахань манила торговля и возможность быстро разбогатеть. Многие из них приезжали сюда безвестными бедняками, а лет через 20-30 уезжали миллионерами. У персов в Астрахани были гостиный двор и мечеть. В мужской городской гимназии преподавался персидский язык. Выходили газета «Восточные известия» и «Азиатский музыкальный журнал», где помещались персидские песни.

Богатые персы были в большинстве своём холостыми, но забирали за долги татарских жён, и от этих внебрачных связей рождались необычайно красивые дети: гилянские (или персидские) татары. Помните, у Велимира:

Водой тот город окружён,
И в нём имеют общих жён.
(Велимир Хлебников. «Хаджи-Тархан»)

Не этот ли локальный обычай навёл поэта на мысль основать в Астрахани «храм изучения человеческих пород и законов наследственности, чтобы создать скрещиванием племён новую породу людей, будущих насельников Азии»? (Велимир Хлебников. «Открытие народного университета»).

Праздников у персиян было мало, и самым оригинальным считался «Шахсей-вахсей» – памяти убиенного Али, зятя Магомета. В этот день правоверные персы предавались скорби. В полночь, при свете факелов, при звуках дикой музыки из мечети выходила процессия и двигалась по улицам города. Впереди вели белую лошадь, на которой сидела маленькая девочка в белом одеянии, с челом, запачканным кровью. Шествие сопровождалось криками персов-фанатиков, причём чаще других слышались слова «Шахсей-вахсей». Верующие в исступлении били себя кинжалами в голову и грудь, срывая кожу, а порою падая и обливаясь кровью. Это жестокое религиозное зрелище позже было перенесено в персидский караван-сарай, где его могли лицезреть только верующие персы.

И, наконец, третья сторона треугольника: «Христос».

1558 год. Перенос Астрахани с нагорного берега на остров, на луговую сторону, на настоящее её место. Этот год и является началом обрусения Астрахани, а постепенно и её христианизации. В 1560 году в ней строится первый православный храм, а в 1564 царь Иван Грозный посылает сюда Игумена Кирилла строить церкви и монастыри, а также заводить школы. Таковы истоки христианства в Астрахани. Ко времени же пребывания в ней Велимира, в Астрахани насчитывалось 34 православных храма. Некоторые из них связаны с астраханской тематикой его творчества и, в первую очередь, с поэмой «Хаджи-Тархан».

В 1722 году, прибыв в Астрахань, Пётр I залюбовался кафедральным Успенским собором и сказал сопровождавшей его императрице Екатерине I: «Во всём государстве нет такого лепотного храма».

Успенский собор был не только отменно красив, но и богат. В нём находилась богатейшая в России архиерейская ризница, где, среди множества драгоценных, старинной работы предметов хранились:

 

  1. Митра, украшенная жемчугами, яхонтами, рубинами, сапфирами, изумрудами и бриллиантами, общим числом 672 драгоценных камня.
  2. Крест, украшенный 97-ю изумрудами и бриллиантами.
  3. Серебряный ковш, пожалованный Петром I стрельцу Фёдорову.
  4. Плащаница, шитая золотом и шелками, принадлежавшая Марине Мнишек5.

 

С приходом советской власти богатейшая в России архиерейская ризница была разграблена, а грандиозный восьмиярусный иконостас порублен на комсомольском субботнике.

Сейчас Астрахань наконец-то восстаёт из пепла: реставрируются православные храмы, мечети, хурулы, воссоздаётся «треугольник Христа, Будды и Магомета».

По материалам книги: А.А. Мамаев. Странник столетий.

--

Сноски в тексте:

1. Поэтический мир В. Хлебникова. Межвузовский сборник научных трудов. Волгоград, 1990. С. 121.
2. Астраханская летопись / Сост. А. Штылько. Астрахань, 1897. С. 3.
3. Хлебников В. Творения. М.: Советский писатель, 1986. С. 641. Далее – Творения, с указанием страницы.
4. Творения. С. 542.
5. Более подробно об этом см.: Иллюстрированная Астрахань / Сост. А Штылько. Саратов, 1896. С. 16.

Потомки Хлебниковых в Москве и в Астрахани

Май Петрович Митурич-Хлебников (1925-2008) – народный художник России, член Российской академии художеств, лауреат государственной премии РФ, получил международное признание как график и иллюстратор около ста книг, отмеченных дипломами в России и меда­лями международных выставок в Лейпциге и Братиславе. В 2005 году награждён орденом Восходящего Солнца (Япония).

Май Митурич – племянник поэта Велимира Хлебникова, в 1995 передал в дар Астрахани фамильную «хлебниковскую коллекцию», которая и легла в основу нынешнего, единственного в мире Дома-музея поэта.

Его дружба с музеем Хлебникова началась задолго до его открытия. Благодаря инициативе Мая Митурича в 1977 в Астраханской картинной галерее состоялась выставка живописи и графики Веры Хлебниковой (его матери).

В связи с открытием музея Май Петрович передал ему в дар всё, что долгие годы хранилось в семье Митуричей-Хлебниковых: прижизненные издания Велимира, его личные вещи, книги с его пометами, живописные и графические произведения Веры Хлебниковой, Петра Митурича и свои собственные, фамильный фотоальбом, фрагмент домашней библиотеки Хлебниковых и многое другое.

Являясь значительной частью экспозиции музея, «хлебниковская коллекция» делает его уникальным очагом русской культуры.

Вера Маевна Митурич-Хлебникова, внучатая племянница Велимира Хлебникова, дочь Мая Петровича Митурича-Хлебникова. Родилась в Махачкале в 1954 году. С 1955 живёт в Москве. В 1972 окончила Московскую среднюю художественную школу, затем в 1977 Московский полиграфический институт, факультет художественно-технического оформления печатной продукции. Преподавала живопись и рисунок в родном институте, а также в Университете Билкент (Анкара, Турция). С 1985 член Союза художников СССР.

Вера Маевна представляет свои работы на многочисленных выставках, отдельные ее произведения хранятся в государственных музеях и частных коллекциях. Оформила ряд книг, в том числе и для детей. В частности, «Стихотворения Велимира Хлебникова» (Москва, издательство «Советская Россия», 1988). В течение многих лет Вера Маевна продолжает популяризировать творчество своих бабушки (Веры Владимировны Хлебниковой), дедушки (Петра Васильевича Митурича) и отца, является автором и куратором целого ряда выставочных проектов.

Её дочь Мария Сумнина (1977 г.р.) – художница. Родилась в Москве, окончила Московский полиграфический институт. С 2001 вместе с Михаилом Лейкиным составляют дуэт МИШМАШ и являются участниками многочисленных всероссийских и международных выставок и арт-проектов.

 

 

 

 

Дроздова (Забелова) Наталья Александровна, внучатая племянница великого поэта Велимира Хлебникова. Родилась в Астрахани в 1953 году.

Окончила в 1970 среднюю школу № 59 с золотой медалью, затем в 1977 историко-филологический факультет Астраханского государственного педагогического института им. С.М. Кирова (ныне Астраханский государственный университет) с отличием. С 1977 преподавала историю в Астраханском техническом институте рыбной промышленности и хозяйства (ныне Астраханский государственный технический университет). С 1982 по 1986 гг. училась в аспирантуре Куйбышевского государственного университета (ныне Самарский государственный университет). В 1986 стала кандидатом исторических наук и преподавала в АТИРПиХ (ныне АГТУ) и других вузах.

Н.А. Дроздова – автор более тридцати научных трудов. Её сыновья – Александр (1977 г.р.) и Вячеслав 1988 (г.р.). – по образованию юристы.

Наталья Александровна пополнила фонды музея семейными фото и документами, среди которых университетский диплом Бориса Лаврентьевича Хлебникова (крёстного отца Велимира), гимназический аттестат Лаврентия Алексеевича Хлебникова и другие.

 

 

Владимир Александрович Забелов, внучатый племянник поэта, брат Н.А. Дроздовой.

Родился в Полтаве 14 марта 1947 года. Учился в средней школе № 59 с 1954 по 1961, окончил Астраханский строительный техникум в 1965. Служил в Ростовской области в строительных войсках. В 1969 поступил в Астраханский технический институт рыбной промышленности и хозяйства на отделение ССУ (силовые судовые установки) механического факультета в ожидании открытия строительной специальности. Не дождавшись, но проучившись 3 года, перевёлся в Волгоградский инженерно-строительный институт, который окончил заочно в 1977. С этого времени – инженер-строитель, участвовал в стройках Аксарайска (1981–1984), Кирикилинского промышленного узла (ныне – микрорайон Бабаевского), реконструкции пальмовой оранжереи кинотеатра «Октябрь» (1971) и нового здания этого же кинотеатра (1974). Ушёл на пенсию в 2008 с должностидиректора государственного предприятия «Астраханьавтодорпроект». Его сын Андрей (1981 г.р.) – автомеханик.

 

 

 

 

Собко (Черткова) Лариса Михайловна, правнучатая племянница Велимира Хлебникова.

Родилась в Астрахани в 1954 году. Окончила среднюю школу № 40, затем Таганрогский радиотехнический институт. Работала на машиностроительном заводе «Прогресс», потом в Научно-исследовательском институте вычислительных устройств. Далее – в Администрации Губернатора Астраханской области в должности заместителя начальника управления по взаимодействию с органами местного самоуправления. Кандидат экономических наук. Дети: дочь Ольга (1977 г.р., врач, кандидат медицинских наук) и сын Евгений (1984 г.р., физик-теоретик).

Лариса Михайловна Черткова (Собко) передала в дар музею Хлебникова несколько фамильных фотографий и копию «поминальной книги» её прабабушки Ларисы Лаврентьевны Хлебниковой (Михайловской).

 

 

 

Май Митурич-Хлебников (1925-2008)

Он родился в семье художников – Петра Митурича и Веры Хлебниковой – в мае 1925 года, и счастливые родители назвали его Маем. Красиво и символично: май, весна, возрождение угасающего рода Хлебниковых. В метрику его записали под двойной фамилией: Митурич-Хлебников. Он никогда не задумывался: кем стать? Вера твёрдо решила, что «не станет трудиться над воспитанием бухгалтера и посвятит себя только художнику»1. Стены однокомнатной квартиры Митуричей украшали их живопись и графика. Для маленького Мая это была первая в его жизни галерея.

Скоро он сам начал рисовать и лепить фигурки из пластилина. Родители радовались каждому его рисунку, а пластилиновые фигурки («козёл», «волчонок», «олень») отец формовал и отливал в гипсе. Они и ныне хранятся в семье Митуричей.

Однажды Май увидел в витрине магазина игрушечную плитку и трамвайчик, пришёл домой и сел рисовать. «Я пошлю рисунки в журнал «Пионер» и заработаю на игрушки», – заявил он отцу. Отец расстроился: «Сынок! никогда не рисуй для денег. Я для тебя заработаю. Я дам тебе и на плитку, и на трамвай»2.

В «Пионер» Май всё же попал. Учась в четвёртом классе, он со своим приятелем построил движущийся трамвай, населённый смешными бумажными пассажирами. Заметка об этом техническом чуде была напечатана в журнале «Пионер» с фотографиями юных изобретателей. Ребята получили по диплому и по шоколадке в виде премии3.

С поездкой на Кавказ, в Джубгу, у тринадцатилетнего Мая связаны первые опыты живописью маслом. Он подолгу просиживал с красками на морском берегу рядом с матерью Верой, пытаясь ей подражать. Он многое у неё перенял. По словам Петра Митурича, она «кровью и мыслью передала ему своё чувство мира»4. Спустя годы, отец напишет Маю на фронт: «Сынок, помни свою необыкновенную маму»5. Май помнил её всю жизнь и знал, что она была необыкновенной. Её не станет перед самой войной, 19 января 1941 года. В этот день отец увёл потрясённого Мая в кино, иначе бы мальчик не выжил.

А в июле 1941-го Май и другие девятиклассники уже рыли противотанковые рвы под Смоленском. Рыли с утра и до ночи. Отдыха не полагалось. «Отдыхали», лишь когда в небе показывались немецкие самолёты.

Снова Москва, скудные порции эрзац-хлеба по продуктовым карточкам. Мороженая картошка кажется деликатесом. А из закрытого распределителя на Лубянке выходят «военные» с полной авоськой дефицитных продуктов. На Кузнецком мосту, у мастерских «Окон РОСТА» расхаживают маститые Кукрыниксы в роскошных шубах (бывшие ученики Петра Митурича, к которым он, попавший в опалу, тщетно взывал о помощи6).

Дальше – оформительская фронтовая бригада, в которую Мая зачислили добровольцем. На фронте он не только рисует плакаты и лозунги, портреты маршалов и вождей. Он учится собирать и разбирать винтовку, водить автомобиль. Во время прорыва Ленинградской блокады становится бензозаправщиком. Бригада шла по горячим следам наступлений, под пулями и артобстрелом. Май видел страшную днепровскую переправу, танковое кладбище под Курском. А день рождения встретил в мае 1945-го в Берлине, где создал один из лучших этюдов живописью: «Окраина Берлина – Альт Фридрихе Фельде». Ему двадцать лет, на гимнастёрке – орден и три медали. У него на глазах погибали художники-сверстники, а он дожил до победного мая, до месяца-тёзки. Само имя, как талисман, хранило его.

После войны – работа художником-оформителем и заочная учёба в Московском полиграфическом институте. Однажды отец застал его за заучиванием стихов Маяковского и возмутился: «Как смеют они заставлять тебя выучивать Маяковского! Скажи им, что ты Хлебников!»7 Пришлось зубрить Маяковского из-под полы.

По окончании ВУЗа – долгий творческий путь от ординарного оформителя до прославленного художника, академика живописи. Обозначим его главные вехи. Май Митурич проиллюстрировал около ста книг, отмеченных дипломами у нас, в России, и медалями международных выставок в Лейпциге и Братиславе.

В 60-е годы он – заведующий кафедрой Московского полиграфического института, профессор. В 70-е и 80-е много путешествует в среднеазиатских пустынях, кавказских субтропиках, на Белом море, на Курильских и Командорских островах. По следам этих поездок выходят сотни его рисунков и акварелей.

Ему присвоено звание Народного художника. За двухлетнее пребывание в Японии в 90-е годы Май Митурич написал цикл акварельных пейзажей, проиллюстрировал японские волшебные сказки. В 2005 году награждён орденом Восходящего Солнца.

В 2000 году за ретроспективную выставку в Москве, посвящённую 50-летию творческой деятельности, Май Митурич удостоен золотой медали Российской академии художеств. В 2005 году становится лауреатом премии имени Бориса Кустодиева, денежную часть которой передаёт на поддержание музея Хлебникова. Он постоянно радел за этот музей, сообщал в письмах о том, что пробивается на приём к министру культуры России с просьбой о передаче живописи Веры Хлебниковой из Русского музея в музей Хлебникова. Он пополнил его фонды рукописями стихов С. Маршака, призывал активно рекламировать музей: «Мало кто знает о нём. Полгода тому назад я повстречался с Вознесенским и сказал ему о музее. Он слышал впервые и пригрозил, что приедет в Астрахань (забыл, наверное)»8. Писал Май Митурич и о своих творческих командировках – в Японию, Испанию, Грецию, Гималаи... Вот выдержка из одного письма: «На Гималаи я попал по приглашению Общества Рериха. За месяц написал пятьдесят пять больших акварелей. Жил в замке Магараджи, построенном пятьсот шесть лет назад, из которого виден на горе дом Рериха. Там музей. Заведует им бодрая и эксцентричная старушка по имени Урсула. Она ходит в кавалерийских штанах и объезжает на лошади свои владения. А владения порядочные: только яблоневый сад у Рериха 1600 деревьев»9. Там, в Гималаях Май Петрович отметил своё семидесятилетие.

Каждый новый год он непременно присылал в музей Хлебникова самодельные цветные открытки, на которых были нарисованы то грустный мышонок (Год Крысы), то задиристый кочет (Год Петуха), то Дракон, то Собака.

Последнее письмо было получено от него 13 февраля 2008 года.

А 30 июня 2008 года пришло электронное письмо Веры Маевны: «Сегодня ночью умер отец»...

В музее Хлебникова есть Гостиная, Комната Велимира, Зал живописи Веры Хлебниковой. И есть веранда Мая Митурича, где с афиши он улыбается своей доброй улыбкой, где жасмины и подсолнухи светятся на его полотнах, а на них играют солнечные зайчата. И звенят детские голоса, когда приходит экскурсия. И значит... жизнь продолжается.

По книге: А.А. Мамаев. «В Хлебникове есть всё...» Исследования. Статьи. – Астрахань. Издатель: Сорокин Р.В. – 2010. – 257 с.

--

Сноски в тексте:

1. Митурич П.В. Записки сурового реалиста эпохи авангарда. Дневники. Письма. Воспоминания. Статьи. М.: RA, 1997. С. 74.
2. В.В. Хлебникова – В.А. Хлебникову. 19 марта 1929 г. Фонды Дома-музея Велимира Хлебникова.
3. Чегодаева М.А. Заповедный мир Митуричей-Хлебниковых. Вера и Пётр. М.: АГРАФ. 2004. С. 257.
4. Митурич П.В. Записки сурового реалиста... С. 97.
5. Там же. С. 144.
6. Чегодаева М.А. Заповедный мир Митуричей-Хлебниковых. С. 270, 271.
7. Там же. С. 343.
8. Митурич М.П. – Мамаеву А.А. 23.09.1997. Фонды Дома-музея Велимира Хлебникова.
9. Митурич М.П. –Мамаеву А.А. 19.07.96. Фонды Дома-музея Велимира Хлебникова.

А. И. Хлебников, дед поэта. Из фамильного фотоальбома А. И. Хлебников, дед поэта. Из фамильного фотоальбома
А. И. Хлебников, дед поэта. Из фамильного фотоальбома
Екатерина Хлебникова-гимназистка. <br>Из фамильного фотоальбома Екатерина Хлебникова-гимназистка. <br>Из фамильного фотоальбома
Екатерина Хлебникова-гимназистка.
Из фамильного фотоальбома
Екатерина Хлебникова. Из фамильного фотоальбома Екатерина Хлебникова. Из фамильного фотоальбома
Екатерина Хлебникова. Из фамильного фотоальбома
Открытка с репродукцией с картины «Гораций в порыве гнева убивает свою сестру Камиллу» Ф.А. Бруни. Из фондов Дома-музея Велимира Хлебникова Открытка с репродукцией с картины «Гораций в порыве гнева убивает свою сестру Камиллу» Ф.А. Бруни. Из фондов Дома-музея Велимира Хлебникова
Открытка с репродукцией с картины «Гораций в порыве гнева убивает свою сестру Камиллу» Ф.А. Бруни. Из фондов Дома-музея Велимира Хлебникова
Борис Хлебников. Фрагмент фамильной фотографии Борис Хлебников. Фрагмент фамильной фотографии
Борис Хлебников. Фрагмент фамильной фотографии
Хлебниковы в Помаево. 1898 (?).<br>Александр Хлебников – крайний справа в нижнем ряду Хлебниковы в Помаево. 1898 (?).<br>Александр Хлебников – крайний справа в нижнем ряду
Хлебниковы в Помаево. 1898 (?).
Александр Хлебников – крайний справа в нижнем ряду
Александр Хлебников на вершине Таганай в Уральских горах у Златоуста. 1905.<br>Из фондов Дома-музея Велимира Хлебникова Александр Хлебников на вершине Таганай в Уральских горах у Златоуста. 1905.<br>Из фондов Дома-музея Велимира Хлебникова
Александр Хлебников на вершине Таганай в Уральских горах у Златоуста. 1905.
Из фондов Дома-музея Велимира Хлебникова
Вера Хлебникова. Детский рисунок, бум., карандаш, 14х12.<br>МХ (Музей Хлебникова), Г-483 Вера Хлебникова. Детский рисунок, бум., карандаш, 14х12.<br>МХ (Музей Хлебникова), Г-483
Вера Хлебникова. Детский рисунок, бум., карандаш, 14х12.
МХ (Музей Хлебникова), Г-483
Вера Хлебникова (слева) с отцом В. А. Хлебниковым Вера Хлебникова (слева) с отцом В. А. Хлебниковым
Вера Хлебникова (слева) с отцом В. А. Хлебниковым
Мечеть. Старинная открытка Мечеть. Старинная открытка
Мечеть. Старинная открытка
Хурул. Старинная открытка Хурул. Старинная открытка
Хурул. Старинная открытка
Персидская мечеть. Старинная открытка Персидская мечеть. Старинная открытка
Персидская мечеть. Старинная открытка
Храм Иоанна Златоуста Храм Иоанна Златоуста
Храм Иоанна Златоуста
Собко (Черткова) Лариса Михайловна Собко (Черткова) Лариса Михайловна
Собко (Черткова) Лариса Михайловна
П.В. Митурич. Май Митурич. 1945 П.В. Митурич. Май Митурич. 1945
П.В. Митурич. Май Митурич. 1945
М.П. Митурич. 1970-е годы М.П. Митурич. 1970-е годы
М.П. Митурич. 1970-е годы